 | Сказка 2 "Башмачок и Сапоги Великого Мага" |
|
Висевший на верхней перекладине Полосатый Носок задыхался от волнения: еще бы! Сообщить такую удивительную новость всему обувному миру! Он вытягивался и сжимался, растягивал и оттопыривал свои полоски, издавал нечленораздельные носочные звуки, чтобы привлечь к себе всеобщее внимание. Когда, наконец, ему это удалось, топорща пятку и как можно дальше оттопыривая носок, он, наконец, сообщил то, что, по его мнению, должно было взбудоражить все обувное общество: новость заключалась в переселении в шкаф новой пары обуви, и не просто какой-то то там заурядной парочки, а самой что ни на есть волшебной: в платяной шкаф были расквартированы Сапоги Великого Мага.
Общество было обескуражено и обрадовано одновременно:
- Сапоги МАГА - это о слова МАГУ или от слова НЕ МАГУ? – тарахтела несдержанная Босоножка, - если МАГУ, то это прекрасно, прекрасно, если НЕ МАГУ - это превосходно, превосходно….
- Ах, да помолчите вы, пожалуйста, перебила ее Высокомерная Сандалия со второй полки, - вы сегодня так многословны….
- Магические Сапоги…, - мечтательно проговорила Красивая Туфелька, - это должно быть очень интересно… И так захватывающе…
- Может, нам покажут фокусы? - взметнулась вверх глупая Шлепанца, - я где–то слышала, что под их, ну как это говорится, я не помню слова, когда они, ой, опять забыла…ну и все летают и летают…
- Под влиянием силы мысли, вы имеете ввиду, – недовольно поморщились стоящие неподалеку высокие армейские Сапоги, - да, говорят, могут летать любые предметы, принадлежащие и не принадлежащие своим хозяевам…. Вот вы, например, - обратились они к одиноко стоящей немного поодаль французской старомодной Лодочке, - стоите вы и, представьте, вдруг мимо вас проплывает ваша же собственная стелька и еще на ходу, то есть на лету, шлет вам привет! Не забавно ли? И они по-военному загоготали.
Судя по внешнему виду француженки забавным ей это нисколько не показалось; от одной только мысли о летящей мимо нее собственной детали она все скукожилась, от этого вдруг совершенно случайно неприлично икнула, зажалась и обмякла. Но уже минуту спустя, сглотнув, по-боевому выпятила узкий носок, словно желая дать понять, что пусть хоть мимо пролетает бог весть какое количество чужих стелек и тому подобных предметов, ее родной вещицы на этом празднике жизни не будет. А вслух произнесла:
- Я, конечно, благходарна за такое внимание с вашей стогхоны к моей пегхсоне, но попгхошу вас впгхедь не говогхить такие стгханности…
- Какие такие гадости? – не расслышала болтливая Босоножка, - по-моему, это так забавно, так забавно…. Сидишь ты на полке и вдруг мимо тебя, плывет, скажем, чей-то шнурок…. Или застежка…. Или каблучок …. Хи-хи-ха-ха…,- и она задергалась от смеха.
Засмеялись все, кроме тех, кто мог похвастаться обладанием вышеназванными деталями обувной одежды.
- А как вы думаете, - вступил в разговор молчавший доселе Черный Ботинок, не обладают ли они способностью не только передвигать, но и заставлять исчезать предметы и их обладателей?
Повисла тяжелая пауза.
Шлепанца, глотавшая в этот момент свой нехитрый завтрак, поперхнулась и закашлялась, страшно выпучив глаза и широко раскрыв большой рот, французская Лодочка прошептала от страха «Пхгонеси, Господи» вместо «Господи, Сохрани», Туфельки прижались друг к другу и словно слились воедино, обычно веселые Тапочки втиснулись один в другой и попросили связать их потуже ленточкой, а бравые Сапоги стояли совсем молча и только изредка старались подавить в себе желание провалиться сквозь нижнюю полку шкафа и спрятаться за его ножки.
Последняя фраза повергла всех в ужас. Болтливая Босоножка уже невольно представила себя сначала пролетающей над головой стоящего рядом Ботинка, а после и вовсе исчезающей в недрах собственного жилища; в воображении французской Лодочки отчего-то возник собственный старомодный каблучок, лениво висящий над головами остальных и чудом или, как сказали, силой мысли не падающий вниз; даже Старому Валенку вдруг стало жаль расставаться со своей Ворчливой Калошей. «Если вдруг она улетит, - думал он, - то мой радикулит вконец меня измучает», и жалобно кряхтел от осознания собственной беспомощности.
В этом разговоре не принимали участие лишь двое из присутствующих: Старый Башмачок спокойно спал, не догадываясь о том, что происходит на верхних полках, а Старая Туфля не настолько хорошо слышала, чтобы вникнуть во все перипетии ведущейся наверху беседы.
Наступал новый день.
Часть 2 Фокусы.
Едва лишь только успело рассвести, как вся обувь уже была на подошвах и во всеоружии, полностью готовая ко встрече новых постояльцев.
Подготовились все самым тщательным образом; до самого утра можно было слышать тихое и равномерное постукивание в разных уголках шкафа: старомодная Лодочка, неправдоподобно изогнувшись, прибивала гвоздиками свою стельку к подошве, бормоча себе под нос какие-то отрывистые французские слова, красивые Туфельки стучали своими каблучками по полке, пытаясь поплотнее прижать новые, прочно приклеенные набойки, Военные Сапоги мужественно переносили процедуру обработки обувным кремом с настолько отталкивающим ароматом, что стоящие неподалеку Калоша и Старый Валенок, казалось, уже пребывали в процессе перехода в иное состояние, и даже Полосатый Носок, завязавшись аж в четыре узла, старательно штопал единственную дырку, чтобы, не дай бог, не распуститься в самое неподходящее время.
Но более всех превзошла в своем старании неугомонная Шлепанца: наслушавшись накануне безумных рассказов об исчезающих предметах, она почему-то возомнила себе, что непременно должна улететь в потусторонне-обувной мир и даже стала тщательно упаковывать свою лямку, собираясь в путь, но вовремя опомнилась и решила задержаться еще ненадолго в этой своей прозаичной шлепающей ипостаси.
Когда первые лучи солнца стали пробиваться сквозь щелку в двери шкафа, половина обуви, хотя и выглядела уставшей от проведенной бессонной ночи, но, тем не менее, казалась удовлетворенной.
- Уважаемый Ботинок, - обратилась Шлепанца к стоящему рядом представителю осенней обуви, - я надеюсь, вы не забыли лишний раз обмотать ваш шнурок вокруг вашего верха, чтобы, не дай бог, конечно, он не того … И она, вытянувшись в одну линию, слегка потряхивая носком и делая круговые движения пяткой, изобразила шнурочный полет.
Ботинок сурово взглянул не нее и раздулся от возмущения.
- Простите, простите, милейший, - сконфузилась она, я не хотела, чтобы вы так дулись… И стала смотреть в одну точку.
- Как считаете, - обратился Сапог к Босоножке, то, что мы это узнали заранее, это, несомненно, к лучшему?
- Конэчно, конэчно, - почему-то ответила вместо нее французская Лодочка, - по кгхайней мегхе мы готовы…
К чему готовы, она, правда, не знала, и поэтому немного зажалась от ощущения неизбежного.
- Я тут подумала… - произнесла Туфелька, но не успела договорить, поскольку за дверью шкафа раздался
ШУМ.
Шлепанца икнула и в очередной раз чем-то подавилась, Сапоги крякнули и втянули голенища, Босоножка совершенно не к месту скрипнула, а Старый Валенок охнул и начал сваливаться от страха.
Двери шкафа внезапно распахнулись и представителям обувного мира предстали во всей красе Сапоги Великого Мага.
Надо сказать, посмотреть было на что: новые постояльцы блестели и переливались всеми цветами радуги, искрились и сияли, будучи начищенными до блеска; к тому же они были отделаны золотом и, вероятно, очень этим гордились, поскольку вид имели неприступный и месте с тем глубоко загадочный.
Вся обувь в полном оцепенении взирала на пришельцев и не решалась заговорить.
Сапоги Великого Мага оглядели всех присутствующих снизу вверх, недовольно, как показалось многим, поморщились, остановили взгляд на прекрасных Туфельках, выдержали паузу и наконец произнесли:
- Здравствуйте.
Обувь зашевелилась, закопошилась, подталкивая друг друга вперед, начала скрипеть и шуршать, но начать разговор никто не решался. После нескольких минут взаимного выпихивания, неудачу потерпела Глупая Шлепанца. Неудачно и, разумеется, не по своей воле вылетев вперед, она неловко оступилась, чуть было не завалилась на Сапоги Великого Мага, но, с огромным трудом удержавшись на пятке и едва не сев на колючий Лапоть, под их пристальным взглядом вынуждена была произнести:
- При … э …Привеееетствую вас , о… и почувствовала растущий нервный комок в подошве.
Сапоги Великого Мага ничего не сказали.
- Вы к нам надолго? – первой спросила Туфелька, жеманно поведя носком.
Сапоги таинственно блеснули, издали некий свистящий звук, от которого несчастная Шлепанца, стоящая ближе всех, покрылась холодным потом и чрезвычайно неловко дернулась в сторону, да так неудачно, что зацепила застежкой еще не успевший прийти в себя Лапоть, и, в довершение ко всем своим горестям, помимо своей воли оказалась сидящей прямо на его соломенном верхе.
Выпучив глаза и высунув стельку, она постаралась как-то сместиться вправо, дабы принять более свойственное ей положение и как-то сползти вниз, но тут ее с силой пихнули, и она услышала зловещее шипение со стороны, призывающее к тишине. И замерла в совершенно несвойственной ей позе йоги под названием «падающий журавль».
Еще не знаем, – ответили, наконец, Сапоги и посмотрели на этот раз без высокомерия и, как показалось, стали даже чуть ближе и не такие магические.
Далее разговор потек в обычном русле и многие нашли, что новоприбывшие не такие уж сверхъестественные, как показалось вначале, как вдруг последователи Великого Мага спросили:
- Есть ли среди вас кто-нибудь, кто не боится Экспериментов?
Все обитатели шкафа переглянулись, непроизвольно съежились и обмякли.
Повисла тишина.
Экспериментов боялся каждый.
***
В этот самый момент, проснувшись и сделав утреннюю башмачную гимнастику, во время которой нужно было старательно тянуть носок, топорщить пятку и наклоняться поочередно то к правым, то к левым дырочкам, обитавший на нижнем этаже шкафа Старый Башмачок решил посмотреть, что творится на других полках. Ночью он немного замерз и хотел также узнать у Длинного Градусника, висевшего на стеке, не возжелал ли случайно упасть ртутный столбик уважаемого. Обратив внимание, что наверху что-то происходит, он перебрался повыше и неосторожно вылез на свет.
Тут –то его и заметили.
Он!!!- завопила болтливая Шлепанца, метнувшись в его сторону, но не рассчитала и поскользнувшись, растянулась во весь свой тридцать седьмой размер на полке, - Он!!!, - вопила она, все еще лежа, но при этом толкая ничего не понимающего Башмачка вперед, - я вам точно говорю, это наш герой…, наш атлет…, наша гордость…, видите сам вышел, сам пришел, какая радость, какое облегчение, какое счастье, какой подарок небес…
Старый Башмачок пугливо озирался по сторонам и спросонья никак не мог взять в толк, что, собственно, случилось. Он беспокойно дышал, ерзал и пугливо прятал свой шнурочек от остальных, как вдруг увидел стоящие прямо перед ним Сапоги Великого Мага. Он съежился, скрипнул и боязливо покосился на остальных. Обувь замерла в ожидании.
- Ты станешь Участником, - торжественно провозгласили Сапоги Великого Мага и подозрительно засверкали.
В этот момент сообразить Башмачку ничего не удавалось. Ему только казалось, что происходит что-то очень странное, до того странное, что он никак не мог прийти в себя.
А между тем Эксперимент начинался…
Часть 3 Эксперимент.
Картина, открывшаяся стороннему наблюдателю в тот момент, ежели он пожелал заглянуть бы в шкаф, показалась, несомненно, интересной: сгрудившаяся груда обуви вокруг одного старого башмака, странное сияние, исходящее от позолоченных диковинных сапог, стоящих напротив, и поразительная абсолютная тишина, повисшая надо всеми полками.
А тишина на самом деле была необычайная.
Не раздавалось не только ни скрипа ни шороха, более того, даже дыхание обитателей, и то, казалось, остановилось на мгновение.
Все ждали.
Но не дышать пусть даже в течение короткого промежутка времени оказалось для всех трудной задачей. Первым это почувствовал Старый Валенок. Поначалу он еще делал вид, что пребывает в весьма сносном состоянии, хотя и с нехваткой кислорода, но, тем не менее, чувствует себя удовлетворительно. Но уже спустя минуту он, разумеется, не по своему желанию, начал сначала краснеть, а потом постепенно то раздуваться, то, наоборот, скукоживаться, попеременно дергаясь с обеих сторон. И вид при этом имел ужасный.
Первой это заметила его Старая Калоша. Увидев, что ее Валенок вот-вот не выдержит и шумно вздохнет, произведя тем самым шум, который повергнет всех в состояние еще большего оцепенения, она постаралась заткнуть своему старому другу все дырочки, дабы воздух, который еще оставался внутри него, не смог полностью выйти наружу. Еще минуту спустя, видя, что ее усилия не принесли ожидаемых результатов, и Мудрейший все-таки издаст сейчас неимоверно громкий вдох, ей пришла в голову новая идея: сделать ему дыхание носок в носок. И, воодушевившись, сейчас же бросилась осуществлять задуманное.